И вот вы, духовные дети отца Николая,— являетесь ли вы печатью его апостольства? Придет день, когда откроются все тайны сердец, когда перед всеми и перед лицом Господним станет ясно, кто сеял, и кто был доброй почвой, и кто остался почвой каменистой, и кто почвой мог бы быть доброй, но взрастил столько сорной травы, столько терний, что доброе семя заглохло. Тогда станет перед всеми воочию ясно, грозно, грустно — а то и радостно — этот вопрос: явились мы или нет печатью этого апостольства? Несем ли мы печать этой личности, этого слова, этой жизни, этого примера, этого свидетельства, или нет?.. И тогда грустно будет тем, которые слушали и радовались слову, но не оказались делателями. Будет грустно видеть, что напрасно это слово звучало вокруг них, и что они остались без того плода, который только и может быть оправданием апостольства отца Николая и прославлением его.

Человек от плодов труда своего прославляется. Священник не прославляется от слов, которые он говорит, а от того, как эти слова, принятые в души человеческие, дают плод; и какая радость думать о том, что жизнь каждого из нас может иметь такое значение для человека любимого и почитаемого. Придет же время, когда мы все станем перед Божиим лицом, и как будет дивно, если, прожив жизнь, которая делает нас достойными любви и радости Господней, мы сможем принести все эти плоды к ногам Христа и сказать: "Господи, я — только почва, слово сеял он, трудился он, все это принадлежит ему, это слава его жизни, он должен воссиять в этой славе".

И когда мы теперь стоим и молимся об упокоении, о радости, о свете для этой души человеческой, мы ведь не просим Бога быть несправедливым и дать ей то, чего она не заслужила в жизни своей. Мы приходим свидетельствовать о том, что он не напрасно жил. Во-первых, свидетельствовать о том, что он посеял в сердца наши любовь. Любовь неумирающую, любовь, которая все углубляется, все растет, все очищается, все светлеет и объемлет не только его память, но всех вокруг. Свидетельствовать пришли мы тоже о том, что жил он, посеял доброе семя, и вот поле, которое он засеял; а какое мы поле?.. Если это поле доброе, богатое, тогда жизнь, которая как будто прекратилась на земле, оказывается, никогда не прекращалась; эти плоды растут, охватывают новые и новые души; и жизнь и свидетельство пастырства и апостольства отца Николая продолжаются во имя Христово в вас, и через вас — все далее.

Вот на чем основана сила нашей молитвы перед Господом, когда мы совершаем панихиду. Если жизнь наша является свидетельством правды наших слов, тогда эта молитва, как стрела, бьет в двери райские, по слову святого Иоанна Лествичника. Но если наша жизнь не свидетельствует об этом, если она свидетельствует только о том, что человек жил, жил Крестом, жил на Кресте, и что мы прошли, слышали и забыли, тогда наши молитвы теперь — как недостоверны и как немощны! И пора, пора опомниться, чтобы наше свидетельство было свидетельством истины и жизни. Тогда наша молитва будет та, о которой говорит Христос в Евангелии: Духом и истиной надлежит нам молиться; не словами едиными, а всей жизнью своей.

Помолимся теперь от всей благодарной любви, от всего благоговения, но уйдем отсюда для того, чтобы принести такой плод, который оправдал бы слова молитвы нашей и сделал нас поистине той печатью апостольства, которой мы призваны быть. Выйдем из этого храма с тем, чтобы творить то дело, к которому мы призваны отцом Николаем; и помните, что среди вас есть такие, которые больше чем другие осиротели его смертью. Окружите их любовью, будьте милостивы друг к другу, и идите в мире, творя дело Божие.