Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Не есть ли это, - кроме того, что здесь описано подлинное событие нашей человеческой истории, - не является ли это также притчей и образцом множества человеческих обстоятельств? Как часто мы говорим: "Нет смысла делать что-либо для этого человека, этот человек всё равно потерян. Ничем не исправишь то или другое положение, оно непоправимо". И мы должны помнить слова, сказанные Христом Петру, который спросил: "Но кто же тогда может спастись?", и Господь ответил: "Что человеку невозможно, в о з м о ж н о Богу".

Надежда за пределом надежды: не потому, чтобы у нас были веские основания надеяться, но потому что мы можем со всей страстностью быть уверены, что не только Божественная любовь, но и человеческая любовь может вернуть к жизни то, что погибло. Люди, пришедшие в глубочайшее разрушение, люди, которые нам представляются безнадежно злыми, если их встретит жертвенная любовь, - и "жертвенная" здесь слово решающее, - жертвенная любовь Божия и такая же жертвенная любовь в нас самих, могут возродиться.

В случае дочери Иаира это произошло тут же, немедленно; в наших отношениях друг со другом и другими людьми на это могут потребоваться годы, годы терпеливой любви, годы, на протяжении которых мы будем давать себя, но также выносить, без конца терпеть самое невыносимое; и, в конечном итоге, может наступить возрождение. Возрождение может наступить еще здесь, на земле, в том смысле, что человек, которого считали безнадежно пропащим начинает меняться и мы видим чудо, и мы ликуем, и исполнившаяся надежда реальна, и радость переполняет сердце.

Но эта жертвенная любовь может быть в искупление еще другим образом. Один западный богослов, в период последней войны, когда чувства были глубокими, а боль - острой, сказал, что страдание есть место встречи зла с человечностью; страдание всегда или наносится человеком, или же человек отвернется и не поможет облегчить его, И страдание всегда врезается в душу и в тело человека. Но когда это случилось, жертва приобретает божественную власть простить, и прощением упразднить зло и искупить тех, кто это зло сотворил.

Задумаемся над этим; эта мысль пришла мне не от собственных размышлений и не из собственной жизни, которая всегда была для меня слишком легкой, чтобы я от себя мог произнести такие слова; но после войны, в одном из концентрационных лагерей был найден документ, написанный на клочке оберточной бумаги человеком, который умер в этом лагере. И суть этой записки - молитва, где говорится: "Господи, когда Ты придешь на землю Судьёй, не осуди людей, которые так жестоко нас мучили; не вмени им их жестокости и нашего страдания, их насилия и нашего отчаяния, но взгляни на плоды, которые мы принесли: терпением, смирением, силой духа, прощением, лояльностью, солидарностью; и пусть эти плоды будут вменены им во спасение. Не дай, чтобы память о нас в вечности была бы их ужасом; пусть она будет их спасением".

Это - тоже надежда за пределом надежды. И, для меня, она связана с контрастом между грешной, ложной, слепой уверенностью людей в доме девочки: они насмехаются над Христом, они "знают", что девочка мертва; надежда излишня, она потонула в отчаянии. И - победа любви и милосердия, которая явлена в этом событии, но которая так многообразно может простереться и в нашу личную жизнь - на самом незатейливом уровне и на самом героическом.

Давайте задумаемся над этим, и изберем ту надежду, которая за пределом надежды, изберем ту любовь и ту веру, которые побеждают. Аминь.

Св. архистратига Михаила

Во имя Отца и Сына и Святого Духа

Каждому человеку дано имя; это имя для него - знак, что он под особым покровительством того или иного святого, и еще - это призыв ему уподобиться тому, кому он поручен. Но имена человеческие, которые мы носим от крещения, не выражают нашу конечную сущность, потому что мы в становлении, мы постепенно вырастаем в ту меру, которой мы призваны достичь во Христе, Господе нашем Иисусе.

Архангелы и Ангелы носят имена, которые светозарно выражают и самую их сущность, и тайну познания ими живого Бога. И каждый носит иное имя, потому что каждый из них, зная Того же Бога, приобщаясь тайне Его жизни, однако, воспринимает эту тайну по-разному и возвещает ее всей твари по-своему.

И вот мы слышим имена святого архистратига Михаила, архангела Гавриила, архангела Рафаила и многих других. И каждый из них нам открывает тайну о Боге в ее чистоте, но раскрывает перед нами и тайну собственного своего богопознания. Архангел Гавриил нам возвещает, что Бог спасает. Архангел Рафаил гласит о том, что Он - целитель, исцеляющий всякий недуг. Но самый таинственный, самый великий в своем познании Бога - Архистратиг Михаил, имя которого значит "Никто как Бог" или "Един Бог". Это слово - крик, весть, которые он приносит всему миру, не словом, а всем своим существом. Он нам говорит о том, что един Бог, никого нет подобного Ему, и только Ему мы можем и должны поклоняться. Бесподобен Бог, дивен Бог, нет у Архистратига Михаила другого опыта, кроме как это чудо: Никто как Бог.

Мы сейчас празднуем его память, празднуем с ним память и всех других архангелов и ангелов; и мы должны вслушаться в их имена и получить от них ту весть, которую они доносят до нас о тайне Божества. Святой Григорий Палама, один из величайших святых Х1У века, называет ангелов "светами вторыми". Он говорит нам, что ангел так прозрачен, что через него льется на нас и достигает до нас свет Божественный; что они так прозрачны, что через них мы познаём не их, а живого Бога, Которого они познали. Как мы должны им быть благодарны за это! Как благоговейно должны мы отнестись к их неизмеримой, страшной, дивной и спасительной святости! И поэтому, празднуя их день, примем от них благовестие; и сегодня, так как это особенный день святого Архистратига Михаила, примем его благовестие: