Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Слово Христово в сегодняшнем Евангельском чтении
преизобильно исполнилось. Богатый взывал к Аврааму и говорил: "Пошли
Лазаря в дом отца моего, чтобы он своим явлением спас от вечной погибели
моих пятерых братьев", и Авраам отвечает: "У них есть Моисей и пророки,
пусть их послушают, ибо если они их не послушают, то даже если явится
воскресший от мертвых - не послушают его!"
Разве это не случилось, разве не исполнилось это
слово Господне? Но, увы, оно исполнилось больше всего на нас,
христианах. Некто, Иисус из Назарета, сын Марии, воскрес из гроба и
проповедовал нам слово жизни, слова правды и истины, а кто из нас
изменился душой? Перед кем открылась эта широкая жизнь? Перед теми
святыми, имена которых мы принимаем, подвигу которых мы дивимся, но по
стопам которых мы не следуем. Вот действительно, из мертвых явился
Свидетель, и мы, люди, Его не послушали, - мы не были готовы. И до сих
пор, после столетий, мы не готовы. Быть готовыми, это значит следовать
слову Воскресшего, это значит решиться исполнить всё, беспощадно по
отношению к себе.
Закон, который зарождался в словах Моисеева закона,
который расцветал в словах пророческих - это закон любви. Но закон этот
страшен человеку, потому что любить - это всегда значит перестать жить в
себе и для себя. Любить - это значит стать лицом к лицу с необходимостью
смерти. Не той смерти, которая в свое время приходит к каждому и
милостиво уносит каждого, но другой смерти, для нас гораздо более
страшной, когда человек соглашается для себя больше ничего не значить.
Когда человек соглашается не жить уже собой и для себя, не сводить всё
мироздание, каждого человека, каждое обстоятельство и событие к самому
себе, когда он живет в другом, когда другой ему дороже себя, дороже
жизни, а в пределе - дороже и вечности. Ибо апостол Павел не побоялся,
по любви к своему народу, просить, чтобы лучше ему быть отлученным от
Бога, чем его народу.
Свидетель воскрес из мертвых: Тот, Кто проповедовал
эту любовь и явил эту любовь жизнью и смертью, и вернулся подтвердить
победу любви… А мы всё еще не верим; мы даже не живем Моисеевым законом,
который защищает другого от немощи нашей любви. Мы не живем словом
пророческим, в котором ликует надежда, что придет время, когда вымрет в
человеке всякое себялюбие, всякое искание своего. Потому и евангельская
любовь нам остаётся такой странной и непонятной - как можно любить? И,
однако, эта любовь и есть вечная жизнь, и если кто её стяжал, ею живет,
в том