|
Досточтимые отцы! Дамы
и господа! Братья и сестры!
Если предыдущие тексты
митрополита Антония, объединенные в циклы «Материя и дух»,
«Пастырство», «Жизнь-болезнь-смерть» и др., посвящены
различным сторонам жизни верующего – и церковным и мирским
-, и в этом смысле повседневным, то сборник, представляемый
сегодня – об
основах бытия. Надеюсь, что двусмысленность
этого оборота – основы бытия-в
данном случае допустима. Владыка делится с нами
размышлениями над Книгой Бытия и над основами, может быть,
лучше сказать основаниями жизни человека – антропоса,
как он
многократно повторяет на этих страницах.
Чтобы не злоупотреблять вашим вниманием, упомяну лишь
несколько тем, обсуждаемых Владыкой, лично для меня особенно
важных, отвечающих на мои глубинные вопросы.
Но прежде позвольте
отметить замечательный уровень перевода,
редактирования и комментирования, а также полиграфического
исполнения издания.
Сопряжение Священного Писания и
Священной Истории с жизнью конкретного человека –
и
исторического, и нашего современника – делает эти тексты
своеобразным компасом – инструментом сампопознания,
понимания себя как Божьего творения, части мира и как
уникальной личности.
Митрополит Антоний, используя
слова отца Сергия Булгакова, подчеркивает, что начало книги
Бытия - это не история, а метаистория, но такая, которую
по-своему проходит каждый из нас на своем духовном пути.
Наша вера соотвествует этапу (уровню) нашей духовной
зрелости. Преимущественно мы пребываем в полумраке,
мгновениями приближаясь к свету и вновь вольно или невольно
притягиваясь к тьме.
Бесценны размышления этого выдающегося пастыря
о естественности и неизбежности сомнений (хотя мы только что
слышали от Елены Юрьевны об упреках, высказывавшихся Владыке
– «Нам
не нужна Ваша уверенность»), о степени погруженности в
молитву, о других основополагающих моментах жизни
христианина – все это и
целостный
духовный путь и закономерности индивидуальной человеческой
психологии. По-особому волнующе
впечатляет размышление над фразой из Иисусовой молитвы:
«Помилуй грешного – меня». – в этой последовательности слов
ощущается несомненный акцент на индивидуальности,
личностности, христианского
самосознания.
Если же произнести традиционно «меня грешного», то «я»
оказывается лишь рядовым, наверное, можно сказать безликим
звеном в бесконечной цепочке грешных.
Чрезвычайно важны строки о трагичности
бытия –
трагична Троица Божественная, трагична и троица человеческая
муж-жена-ребенок. В троичной любви один (то один, то другой,
то третий) отходит на задний план и в
итоге умирает. Взаимная любовь означает обоюдную предельную
жертвенность.
Владыка затрагивает мучительный
вопрос,
и сегодня разделяющий страны, народы, сообщества - кто
спасется? можно ли молиться за иноверцев?, за некрещенных?.
И дает ответ:
частицы Божественного света, Божьей правды имеются у каждого
человека. А Христос умер за всех, кто нуждается в спасении.
Как известно, традиционалистские конфессиональные
позиции не допускают молений за нечленов Церкви.
Но если смерть
Христа понимать не как раз и навсегда
принесенное искупление, сегодня уже ничего от нас не
требующее, а как пример, образец для нашей жизни – умри,
как Христос,
умри за ближнего, за того, кому
плохо,- то мнение Владыки оказывается совершенно
естественным.
Рядом с этим стоит и другой
вопрос, на протяжении многих веков вновь и вновь порождающий
и закрепляющий разобщение–разделение церквей. Филиокве,
примат Первосвященника, исторические и политические коллизии
навряд ли означают что-либо глубинно существенное для нашего
современника, пытающегося найти ответ. У митрополита Антония он сформулирован
афористически совершенно: «…два
человека
начинают настолько по-разному выражать свой опыт, что
перестают узнавать его в формулировках друг друга» (с.224). Понимая недопустимость никаких
сопоставлений, лишь упомяну, что в своих исследованиях по
проблеме «психиатрия и религия», (решающих узкие клинические -
лечебно-диагностические – задачи) я
склоняюсь к такому же решению. Убежден, что эта позиция
Владыки – наиболее точная, полная, мудрая,
конструктивная, созидательная.
Владыка обеспокоенно говорит о
том, что многи из этих его суждений не так уж редко
подвергаются суровой критике. Но человек не может не
размышлять над своей верой, хотя это порой переживается как состояние
мучительное и даже устрашающее и для него
самого и для церковного
сообщества. Отец Сергий Овсянников сказал
здесь на одной из наших осенних конференций:
«Церковь
Христова, обращенная к человеку, всегда будет гонима»
Эти тексты не
противоречивы, нет, но бесконечно многогранны, и эту
неисчерпаемость нам следует антиномично вместить и освоить.
И это, будем уповать, укрепит и
обогатит нашу веру. Благодарю за внимание.
|