Но Павел ослеп: это сияние закрыло ему видение всего земного, и запечатлелся у него в памяти только этот страшный блеск, это присутствие Господа. В течение долгих дней и ночей он не видел ничего, кроме своего видения, не переживал ничего, кроме страшного переворота для него всех ценностей, всей правды, всей истины, всех убеждений, всех верований и всех путей его.

И Господь послал человека, который Его именем вернул Павлу видение окружающего мира, дал видеть то, что вокруг. И до конца пережив то, что было внутри, в глубинах, в тайне этого опыта и встречи, он не вернулся ни к кому из Апостолов просить рассказать ему что-то о Христе; он вышел говорить о том, что ему было явлено, что он знает и о чем может говорить достоверно.

В этом тайна силы жизни не только Павла, но и других Апостолов и тех, которые от них познали веру, но познали ее глубиной души, пережив уже не как рассказ, а как опыт. В этом сила слова всякого христианина, говорящего о своем Господе, о своем Боге, своей вере: если мы только повторяем то, о чем мы наслышались, – это бессильно; но если мы говорим о том, что родилось опытом в нашей душе, к чему привело нас свидетельство других, но стало глубже чужого свидетельства, обратившись в живой опыт души, – тогда действительно наше слово – как огонь, наше слово – сила и свет.

И вот чего мы должны искать: не убедительного слова, а опыта, из которого рождается слово со властью, слово горящее, слово, бьющее ключом живой воды.

Вот почему в нынешнем мире недостаточно, чтобы мы понаслышке говорили о вере и о Боге; недостаточно, чтобы мы жили той обстановкой, которую создали отцы; недостаточно, чтобы мы так веровали, так действовали, как другие, по рассказам, веровали и действовали. Мы должны дознаться опытом ума, опытом сердца, опытом духа, опытом всего естества нашего, включая и тело наше, должны дознаться этой проповеди, этой реальности, этого опыта, а для этого жить тем, что Господь зовет Евангелием; потому что это Евангелие как школа, как русло реки, полное той воды, которая представляет нашу жизнь, – и только тогда познаем мы опытом и будем знать не от людей, а от Бога, и принесем свидетельство наше людям, принесем Божий глас, Божие свидетельство и сияние Его славы. Аминь.

В сегодняшнем чтении Послания Апостол Павел призывает нас не приобщаться бесплодным делам тьмы, но скорей их обличать; и дальше он говорит о том, как это обличение должно совершаться: Пролейте свет на дела тьмы; все, что приходит во свет, приобщается свету...

Когда мы слышим эти слова Апостола, нам думается, что мы призваны, с одной стороны, действительно отойти от всего темного, от всего, что не приносит плода вечности: об этом и сегодняшнее Евангелие говорит так ярко и так страшно; можно богатеть земным богатством – не только материальным, но и душевным, и умом, и переживаниями, и дружбами, и всей глубиной человеческих отношений; и все-таки, если все это не имеет в себе особого качества вечности, бездонной Божией глубины – все это, как прах, распадется с нашим телесным прахом, когда слово Божие положит конец нашей жизни. Поэтому многие дела наши могут рассматриваться как бесплодные, как такие, которые не имеют той глубины, которая их сделает составной, необходимой частью вечности...

Но есть еще и другие темные, бесплодные дела; все, о чем говорит Апостол Павел, перечисляя дела плоти: злоба, ненависть, раздражение, вражда, недружелюбие – одним словом, все то, что не несет в себе хоть какой-то искры любви и вечности.

И вот он нас зовет эти дела обличать, и нам кажется, с другой стороны, что мы призваны каждый раз, как перед нами предстанет зло, открыть его перед глазами других, обличить человека, чтобы все знали, что он сотворил зло, сказал неправду, согрешил тем или иным образом против Бога и против ближнего. И в этом мы ошибаемся, потому что мы не призваны выставить на позор, на унижение нашего ближнего. Мы призваны сделать так, чтобы то зло, которое он сотворил или даже которым он продолжает жить, которое, может быть, им овладело, открылось для него как зло, чтобы он от этого зла был спасен. Конечно, попутно мы должны и других защитить от проявлений этого зла, но первая наша забота должна быть о том, чтобы человек спасся сам от того зла, которое его влечет в бездну вечной смерти, в бесплодность, что не принесет плода ни во времени, ни в вечности. И Апостол Павел нас учит, как это делать.

Христос в Евангелии говорит, что если брат наш против нас согрешит, мы должны к нему пойти и с глазу на глаз, без посторонних свидетелей, сказать ему об этом. И если мы сумеем его убедить, если сумеем раскрыть его глаза и сердце, то мы приобрели брата; тот, кто был нам врагом, стал родным; Каин стал Авелем. Если же нашего убеждения недостаточно, Христос зовет, чтобы с двумя-тремя близкими людьми мы пошли и поговорили с братом, чтобы вырвать его из этого зла. А если это не удастся – сказать Церкви; не церковной организации, а тому братству любви, которое способно взять на себя молитву и человека порой нести, как несешь крест: изнемогая под ним, со стоном, с плачем, с болью, с чувством, что этот человек – смерть наша, но что, может быть, нашей смертью этот человек оживет.

И Апостол Павел, говоря об обличении, имеет в виду не упреки человеку, не унижение его, а чтобы мы пролили свет, дабы его дела, его самого погрузить в свет, пронизать светом и он весь стал бы светлым. Но откуда нам взять этот свет? Как его мало в нас! Когда мы друг ко другу обращаемся, друг со другом общаемся – как редко мы можем излучить свет на другого человека! Как неглубоко этот свет проникает в жизнь нашу и через нашу жизнь – в жизнь других! А Христос нас именно к этому зовет, когда говорит: Пусть свет ваш так сияет перед людьми, чтобы, видя ваши добрые дела, они воздали славу Отцу вашему, Который на небесах... Тот свет, о котором Он говорит, это свет жизни, это свет любви, это вечный, божественный, нетварный свет приобщенности Христу Духом Святым; и этот свет, сияющий через нас так, чтобы мы не набрасывали нашей тени на него, должен богато проливаться на других людей, и они, пронизанные светом, просвещенные до глубин, обернулись бы к Тому, Кто есть источник того тихого Света, о Котором мы поем в вечерне и Который есть Христос.

Вот о каком обличении должны думать мы, христиане; но прежде, чем это сделать, мы должны задать себе вопрос о том, каков наш свет? Не является ли то, что мы называем в себе светом, своеобразной тьмой? И тогда неудивительно, что мы не можем другому человеку принести свет, радость, жизнь и спасение...

Вдумаемся в эти слова Христа и Апостола Павла; возлюбим свет, чтобы стать детьми света; но для этого извергнем из своей жизни всякую тьму, всякую бесплодность земную, которая не расцветает в вечную жизнь. И тогда, если мы подойдем к человеку темному, омраченному, мы сможем излить на него свет Божий, или, вернее, Сам Господь светом прольется в него через нас, ставших прозрачными, нашим чистым сердцем и нашей чистой мыслью. Аминь.

Как принимать друг друга

Два раза в своих Посланиях Апостол Павел особенно настаивает на том, как мы должны друг друга принимать. В одном месте он нас призывает быть щедрыми и любвеобильными в гостеприимстве; потому, – говорит он, – что многие, оказывая гостеприимство людям, приняли в свои дома Ангелов... Не в том, может быть, смысле, что Небесные Силы видимо посетили их дома, а что в лице скромного, незаметного странника к ним постучался – к нам стучится! – в дверь вест-ник Божий, человек, который является иконой страждущего Христа, образом Спасителя, стоящего у нашей двери и стучащего, и молящего о том, чтобы эти двери раскрылись и чтобы Ему, бездомному, одинокому, обездоленному был дан приют.

Эти двери – не только вещественные двери наших домов, не только вещественная кровля наша: должны открыться более сокровенные двери; двери наших сердец должны широко раскрыться, чтобы человек мог проникнуть в ту глубину, где не только наша любовь его встретит, но где встретит его любовь Божия, разливающаяся в наших сердцах; раскрыть должны мы замкнутые наши умы, чтобы понять, принять человека...

Отверзая так наши двери, мы действительно часто примем Ангелов, вестников Христовых, которые нам приносят с Неба спасение, призыв к милосердию, к состраданию, к любви, призыв уметь, как говорит Апостол Павел, “радоваться с радующимися и плакать с плачущими”.

А в сегодняшнем Послании Апостол Павел нам говорит, что нам надлежит научиться друг друга принимать так, как нас принял Христос. В другом Послании тот же Павел изумляется тому, как нас полюбил Господь, какую любовь Он явил нам во Христе: Едва ли, – говорит он, – в обычной жизни кто свою душу, свою жизнь положит за друга, а Христос пришел Свою жизнь отдавать за нас, когда мы еще состояли во вражде с Богом. Он пришел умереть за врагов, Своих и Божиих, чтобы, видя эту крестную, жертвенную любовь, люди дрогнули сердцем и раскрылись ответно на любовь...

Так и мы друг друга принимаем; в нашу жизнь входят и через нее проходят бесчисленные люди; они нам не враги, они нам не друзья, и проходят они незамеченными: даже не забытыми, а никогда и не увиденными. И проходит человек, который надеялся на встречу, – и не встретил никого... Мимо него кто-то прошел, по нему скользнул невидящий взор, не услышан был его голос, и он ушел, порой, во тьму, в одиночество, в отчаяние...

Приходят и в наш храм люди, никогда здесь не бывавшие; и насколько, должно быть, им больно видеть, как после того, что вы приложились ко кресту, друг встречает друга, родной – родного, знакомый – знакомого, как сияют улыбки, как загорается радость встречи. И как человеку, должно быть, трудно стоять окруженным чужой радостью, окруженным людьми, которые друг другу свои, если на него кто-нибудь не взглянет, не увидит, не поприветствует и тоже сделает своим. А вместе с тем, здесь мы все – свои, мы все – родные, если только мы Божии, если только мы Христовы.

Не так мимо нас проходит Христос, не скользит Его взор и не замыкается Его слух: Его взор останавливается на каждом из нас, проникает в глубины сердца, встречает нас там, куда вонзилось горе, или там, где блеснула вечная радость. Научимся и мы друг друга так встречать, как встречал бы нас в этом храме, в жизни, дома, Христос: зрячим взором, открытым слухом, широко, глубоко раскрытым сердцем, внимательным умом и волей, желанием, порывом друг друга принять, утешить, обрадовать, сделать своим, ввести в Царство Божие. И тогда не нужно нам будет много говорить о том, что оно собой представляет и каково оно: каждый приходящий к нам, каждый встречающий нас, и поодиночке и вместе, узнает, что такое Царство, где живет Господь и где присутствует любовь. Аминь.

О чем говорит Апостол Павел в сегодняшнем апостольском чтении? Он говорит, что, исполняя дела Закона, предписанные в Ветхом Завете, мы не можем достичь спасения, то есть того состояния, когда мы делаемся родными Самому Богу, разделяем ум Божий, общаемся с Ним любовью, входим в то состояние, при котором жизнь Божия бьет ключом в нас самих и из нашего сердца потоком бьет и орошает собою все.

О заповедях, которые Он Сам дал нам, Христос говорит: Когда вы все это исполните, признавайте, что вы все-таки неключимые, – то есть несовершенные, – рабы, потому что не в заповедях дело, а в том, чтобы через них приобщиться и уму, и сердцу, и воле Божией.

И когда Апостол Павел нам говорит, что мы должны жить верой в Господа Иисуса Христа, Который как бы упразднил Собою закон ветхий, он подчеркивает, что это не призыв к беззаконию, что это не делает Христа учителем беззакония – это нас ставит на новую почву, так же как окончание нашего воспитания вводит нас в новую жизнь.

И какова же эта новая жизнь? Апостол Павел опять-таки ясно об этом говорит: новая жизнь заключается в том, чтобы жить всем тем, что представляет Собой Господь наш Иисус Христос, а не только исполнять то, что Он нам предписал или посоветовал. Речь не о том, чтобы делать, а о том, чтобы с Ним жить; дело не в том, чтобы эти заповеди исполнить и быть в состоянии сказать: Господи – чего Ты от меня еще хочешь? Разве я не исполнил то, что Ты сказал?.. Дело в том, чтобы так сродниться со Христом, чтобы те заповеди, которые Он нам дал, уже перестали быть заповедями, как бы приказами извне, а стали бы нашей подлинной, обожествленной природой, чтобы эти заповеди были для нас как бы образом, картиной того, что представляет собой настоящий человек, когда он иначе и поступить не может, когда он так сроднился со Христом, что всякая Его заповедь, всякий совет, всякое указание, всякий пример и самая Его личность стали для нас тем, чем мы только мечтаем быть и чего мы стараемся достичь трудом, подвигом. Потому что Царство Божие берется силой: не насилием над другими, а насилием над собой, над своей падшей природой, над своей косностью, над своей ленью, над своими страхами, над своим безбожием.

И это произошло не только с Апостолом Павлом. Мы знаем из нашего опыта: когда мы кого-нибудь глубоко полюбим, когда мы кого-нибудь уважаем, мы стараемся стать достойными его; то, что является его мыслями, его идеалом, его чувством, его отношением к жизни, делается нашим: мы стремимся быть подобными ему. И в этом смысле мы можем понять, что значит отношение Апостола Павла ко Христу.

И мы знаем также: случается, что человек доходит до грани смерти, болезнью или опасностью смертной; и вдруг что-то его спасает: он исцеляется от болезни, он спасается от предельной опасности. И вдруг он понимает, что в тот момент его прошлая жизнь пришла к концу, что если только все было бы “естественно”, как положено по человечеству, он должен был бы умереть. Если он жив – то только чудом; а раз чудом, то его жизнь больше ему не принадлежит, она принадлежит Тому, Кто ему дал новую жизнь, она теперь стала Божией.

Мы говорим постоянно в наших службах: “Сами себя и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим” – вот что это значит. Я когда-то знал человека, который был присужден к жизни, и к умиранию, и к смерти в концентрационном лагере; и ему выпало освобождение. И он мне говорил, что вся его прошлая жизнь вымерла в этом плену, в этом рабстве, и что выпущенный на свободу, он как бы вновь родился, и теперь его жизнь не ему принадлежит, а Тому Живому Богу, Который дал ему свободу.

Подумаем об этом: каково наше положение по отношению ко Христу? Не относимся ли мы к Его заповедям так, будто это заповеди Ветхого Завета? Я, мол, исполнил все, что Он сказал, и Он с меня больше как бы ничего спрашивать не может. Мы выполняем заповеди из страха наказания – адских мук или мелких наказаний, которые нам могут выпасть на долю в течение жизни; мы выполняем их по расчетливости, как наемники, которые ожидают себе как бы награду, плату за то, как они живут...Мы же должны научиться так жить, как сыновья и дочери. А сыновья и дочери – это значит Божии чада, по образу Единородного Сына Божия. И тогда, действительно, путеводитель, воспитатель, которым для нас в начале является Закон, те правила, которые нам даются, нас теперь доведут до грани, когда мы вступаем в область царственной свободы чад Божиих, о которых говорит Священное Писание. И эта царственная свобода заключается в том, чтобы так сродниться с Богом, так уподобиться Христу, чтобы, как говорит святой Ириней Лионский, силой Святого Духа в Единородном Сыне Божием, Который живет в нас и в Котором мы живем, стать единородными сынами Божиими, детьми Живого Бога. Аминь!

Сегодняшнее апостольское Послание говорит нам, что сеющий скудостью – скудостью и пожнет, а сеющий богато – соберет богатую жатву. И вот нам кажется иногда: что же мне сеять, когда я так убог? Как я могу сеять, когда у меня нет ничего, что я мог бы посеять в жизнь вечную, – не временное, а вечное?

И тогда мы должны помнить, что и сеятель земной, который сеет семя в поле, не свое сеет: не он создавал семя, не ему оно принадлежит. Господь создал семя, Господь дал силу. Господь раскрыл поле перед ним, и это семя – Господне семя; оно принесет плод не потому, что сеятель богат, не потому, что он умеет сеять, а потому, что он щедро расточает по всему полю то, что Господь ему дает из часа в час. Он не может присвоить себе этого семени, он не может даже почувствовать, что богат, а только что из его рук льется это семя по лицу земли, и верить, что принесет это семя плод.

И в некоторые мгновения жизни бывает, что сеешь, сеешь от сердца, сеешь с любовью – и, однако, со стесненным сердцем, что ты так убог, что нечего и дать-то никому. И вдруг вспомнишь, что Господь – Великий Сеятель, что Он семя создал и сеет, и дает плод этому семени, и возгревает его солнцем, и взращивает его.

Христос вошел в лодку Петра и повелел ему отчалить от земли; и говорил Он, словно семя лилось и ложилось в души человеческие. Петр тогда не замечал, что творит Господь, но когда Спаситель ему сказал: “Ввергни невод в море” и он собрал столько рыбы, что не мог ее внести в лодку, вдруг перед ним встал образ Того, Кто сеял это семя.

Здесь как будто притча: Христос сеял слово, и никто не замечал, какое это богатство; но когда Петр извлек множество рыб, вдруг он обнаружил богатство, которое дает Господь, что, словно семя, процвело, и ему стало страшно: “Отойди от меня, Господи, я – человек грешный, и мне страшно стоять с Тем, Кто это может сотворить...” Но Христос его успокоил: Не бойся, ты будешь отныне не рыбу ловить, а собирать в невод Господень живые человеческие души, приносить их, извлекать их из бури для того, чтобы они вошли в покой... И Петр оставил все и вместе со своими товарищами пошел за Христом.